Первый пункт проекта (c его текстом можно ознакомиться тут) устанавливает, что если между сторонами не достигнуто соглашения по всем существенным условиям договора, он считается незаключенным и не может быть квалифицирован как недействительный. Но приведенный в нем пример, когда суд признал договор незаключенным, хотя предметом иска была недействительность, смутил заведующую сектором гражданского права, гражданского и арбитражного процесса Института государства и права Тамару Абову. "Суд сам по своей инициативе менять предмет иска не может", — заметила она. И предложила разработчикам добавить основание для таких прерогатив суда. Например, сослаться на нормы АПК о законности, обоснованности и справедливости любого принимаемого судом решения. "Но так как есть, оставить нельзя, иначе это внутреннее противоречие и беда наша – недосказанность законодателя", — уверена Абова. А председатель ВАС Антон Иванов предложил ввести еще один пример, который бы показал разницу между незаключенной и недействительной сделкой. "Надо подумать о казусе, в котором, помимо реституции, были бы еще какие-то дополнительные последствия недействительности, например, возмещение прямого ущерба", — сказал он. По его словам, это могла бы быть ситуация, когда истец просил признать сделку недействительной и заявлял требование о возмещении ущерба, но суд счел договор незаключенным и отказал, потому что никаких последствий у сделки быть не могло.
Второй пункт проекта узаконивает практику, когда при отсутствии госрегистрации договора, если она требуется по закону, он все же признается недействительным — если были затронуты права третьих лиц. У Генпрокуратуры такой подход вызвал возражения. "Такой договор нельзя признать заключенным, об этом говорит устоявшаяся судебная практика, а незаключенный договор нельзя признать недействительной сделкой, — говорила представитель ведомства Юрия Чайки. — А здесь начали за здравие, а закончили как-то странно".
Михаил Церковников из Управления частного права ВАС РФ ответил ей, что практика поменялась — этот и три следующих пункта проекта были сформулированы согласно логике постановления Пленума ВАС от 25 января 2013 года № 13, посвященного вопросам аренды. В нем дано общее правило о том, что если даже незарегистрированный договор сторонами исполнялся, то он порождает для них обязательства.
В пункте 3 проекта обзора рассматривается ситуация, когда договор, требующий госрегистрации, может продолжать действовать и при ее отсутствии. Если стороны договорились об аренде какого-либо объекта, плате за его использование и сроке возврата, то есть обо всех существенных условиях, то, значит, истец принял на себя обязательство, которое должно исполняться, считают авторы документа. И Иванов согласился с ними, а не с прокуратурой и, более того, предложил распространить правило второго и третьего пунктов не только на отношения аренды, но на все требующие регистрации договоры.
Четвертый пункт документа рассказывает о судьбе арендатора, у которого был незарегистрированный договор, в ситуации, когда у арендуемого объекта меняется собственник. "Лицо, которому вещь передана во владение по договору аренды, подлежащему госрегистрации, но не зарегистрированному, по общему правилу не может ссылаться на его сохранение при изменении собственника", — говорится в проекте обзора. А ассистент кафедры гражданского права юрфака МГУ Николай Щербаков предложил ввести положение, защищающее права такого арендатора. По мнению Щербакова, если он сможет доказать недобросовестность нового собственника, то есть что тот знал о существующих договорах аренды, то может и ссылаться на этот факт для сохранения своих прав. Но эта идея не понравилась научному руководителю юридического института "М-Логос" Артему Карапетову. "Получается, в одном здании могут находиться разные арендаторы: у одних следование [прав аренды] происходит, у других — нет. Как-то очень странно, — рассуждал он. "Есть над чем подумать", — согласился Иванов.
Пятый пункт проекта обзора говорит о том, что "срок исковой давности по требованию о возврате переданного по незаключенному договору начинается со дня, когда истец узнал или должен был узнать о том, что передал спорное имущество ответчику в отсутствие правового основания". А в качестве примера приводится история о том, как предприниматель еще до заключения договора перечислил фирме аванс за пиломатериалы. В дальнейшем они контракт так не подписали, но бизнесмен потребовал свои деньги назад лишь спустя три года и два месяца. И получил отказ в иске по причине пропуска срока исковой давности, который, по мнению суда, отсчитывался с момента перечисления денег. Впрочем, авторы документа не уверены, что этот подход единственно верный. И предлагают другой вариант исчисления срока давности — по правилам пункта 1 статьи 181 ГК РФ (сроки исковой давности по недействительным сделкам). В этом случае предприниматель имеет шанс: поскольку ответчик отказался вернуть спорную сумму после требования истца, право последнего было нарушено лишь в этот момент. Первый вариант поддержал судья ВАС Сергей Сарбаш, заметив, что именно по такому пути идет доминирующая судебная практика. Но его коллега Ольга Козлова предложила вообще этот пункт исключить и применять общие правила об исковой давности. "Неужели за три года никак нельзя было определиться и предъявить эти требования о возврате суммы?" — возмущенно сказала она.
Пункт 6 проекта, посвященный срокам выполнения работ по договору, Карапетов назвал решением проблемы, "которая уже всех замучила". Это ситуации, когда начало выполнения работ не может быть зафиксировано точно, поскольку оно обусловлено какими-либо действиями заказчика или третьего лица. При отсутствии указанного в договоре срока суды могут считать договор незаключенным, потому что в нем отсутствует существенное, по их мнению, условие. Поэтому авторы документа предлагают судам считать, что если начало работ зависит от заказчика или иных лиц, то предполагается, что их действия будут совершены в срок, предусмотренный договором, а при его отсутствии – в разумный срок. "Срок исполнения обязательства в договоре можно устанавливать путем привязки к моменту исполнения обязательства другой стороной, — согласен Карапетов. — Именно такая позиция отражена в проекте Гражданского кодекса".
Теме сроков исполнения договора посвящен и восьмой пункт проекта обзора. "Отсутствие согласованного сторонами условия [на этот счет] само по себе не влечет признания договора возмездного оказания услуг незаключенным", — говорится в документе. Эта формулировка вызвала сомнения у Карапетова. По его мнению, подход должен быть сформулирован так: "Срок оказания услуг может быть существенным условием в силу природы оказания услуг, а может им и не быть в силу специфики договора". По его мнению, многие договоры возмездного оказания услуг не могут существовать без срока – например, когда речь идет о проведении концерта. А в случае подготовки аудиторского заключения, например, срок прописывать не обязательно – договор будет исполнен, когда такое заключение будет готово. По мнению же Иванова, срок для договора оказания услуг вообще не является существенным условием. "Если стороны хотят привязаться к сроку, то они сами его согласуют", — заметил председатель.
Пункт 7 говорит о ситуации, когда между сторонами не был заключен договор подряда, однако все работы были выполнены. В этом случае, говорится в проекте, к отношениям сторон применяются правила о подряде. "Сдача результата работ лицом, выполнившим их в отсутствие договора подряда, и его принятие лицом, для которого эти работы выполнены, означает заключение сторонами соглашения", — говорится также в документе. При этом ВАС дает своего рода напутствие судам: "При наличии спора о заключенности договора суд должен оценивать обстоятельства дела в их взаимосвязи в пользу сохранения, а не аннулирования обязательств, а также исходя из презумпции разумности и добросовестности участников гражданских правоотношений, закрепленной статьей 10 ГК РФ".
- Исполнение обеими сторонами для меня всегда исцеляет незаключенность договора, поэтому никаких вопросов тут нет, — прокомментировал положение обзора Иванов. Но сомнения у него вызвало другое: "Как это будет соотноситься с практикой президиума, когда мы решили, что если нарушены конкурсные процедуры при заказе работ для государственных нужд, то такие отношения суды не должны узаконивать?" Затем председатель ВАС предложил автору ввести в этот пункт пример на этот счет? Наверное, чтобы никто не подумал, будто Высший арбитражный суд собирается обойти специальное регулирование — положение закона о том, что когда нарушены условия конкурса, сделки не может быть.
В девятом пункте говорится, что условия рамочного соглашения — это часть заключенного договора, если только сторонами не указано иное. Это положение, по словам разработчиков, отражает существующую практику Президиума ВАС, ни у кого возражений он не вызвал, зато представителям Генпрокуратуры не понравилась формулировка пункта 10: "При рассмотрении требования лица, передавшего индивидуально-определенную вещь по незаключенному договору, к лицу, которому эта вещь была передана, о ее возврате, суд не исследует право истца на спорное имущество". Такое утверждение они назвали в корне неправильным, ведь задача судопроизводства – защищать право истца, которое было нарушено. "Давайте подумаем", — согласился Иванов.